«Аллилуйя всем будущим детям,
Наша жизнь пролетела аллюром,
Мы проклятым вопросам ответим:
Аллилуйя любви, аллилуйя любви,
аллилуйя…»

По дороге на премьеру нового «Тиля» на Малой Бронной узнал о смерти Николая Караченцова — того первого легендарного Тиля, родившегося в Ленкоме 44 года назад.
И сразу вспомнились «Звезда и смерть», «Жестокие игры» и, мороз по коже, «Юнона и Авось»…

И, конечно, «Школа для эмигрантов», на которой мне лично посчастливилось целый сезон быть на всех репетициях, прогонах и премьерах. Представьте команду «Школы»: две роли в двух составах — Караченцов, Збруев, Янковский, Абдулов. И они меняются — четыре варианта одного спектакля. И ставится Захаровым, оформляется Шейнцисом. И возможность видеть, как это рождается, созревает и каждый раз по-иному проявляется…

Это было ещё в том Ленкоме, когда все были живы: и Леонов, и Горин, и Пельтцер, и Абдулов, и Янковский, и Шейнцис, и теперь Караченцов…
Общение с такими людьми давало мне и как личности, и как режиссеру больше, чем любая учеба. Вернее, это и было учебой. Хотя я стал понимать это значительно позже.
Не забыть всех этих уникальных людей. Это время. Эти чувства и потрясения. Не забыть и не вернуть.

«Аллилуйя актерам трагедии,
Что нам жизнь подарили вторую,
Полюбивши нас через столетья
Аллилуйя любви, аллилуйя любви,
аллилуйя…»

Николай Петрович, аллилуйя