Иди своим путём...
Героизм как болезнь
Так как для меня и, надеюсь, для вас главными ценностями являются жизнь и удовольствия — то есть жить с удовольствием (смотрите предыдущие эссе) — то всё, что способствует такой жизни, является здоровым и полезным, а что мешает — больным и вредным.
Поэтому героизм и героическое поведение, если оно сопряжено с риском для жизни и здоровья, а также с жертвами или мучениями — явление явно больное и вредное.
Когда люди стремятся к героизму и подвигам — это сигнал того, что с ними или в их среде не всё благополучно. Это, чаще всего, означает, что они не могут получать сильные удовольствия и радости от той жизни, что есть, и им не хватает ярких и острых ощущений. А потребность есть, особенно, у молодых и энергичных, а также у тех, кому стало скучно. И как её удовлетворить? Они начинают искать трудности, чтобы мучаясь, страдая, преодолевая препятствия, получить как награду удовольствие самоутверждения и победы. Для этого он идут покорять снежные вершины, прыгают с резинкой вниз головой, едут добровольцами на войну, лезут в драку и совершают другие, иногда сильно рискованные и самоубийственные поступки. Если реальной опасности здоровью и жизни это не несёт, то это можно рассматривать как способ развлечения. Но очень часто героизм подразумевает именно жертвование собой — и это наиболее опасно.
Кому нужны герои, жертвующие собой? Тем, кто, как правило не герои, но им нужен человеческий материал для достижения их целей — государственных, национальных, идеологических или личных. Для этого теми, кто добирается до власти или средств пропаганды, создаются культы героических предков, далёкого и недавнего героического прошлого, воспевания подвигов, воспитания молодёжи и всего населения в героическом духе. Внушается идея того, что есть что-то важнее человеческой жизни и удовольствия жить. И ради этого большего превозносится благородство и красота жертвования собой. Жертвовать можно не только жизнью, но и помельче — личным интересами и благополучием, и, конечно, своими удовольствиями. В этой шкале ценности те, кто не хотят быть героями и чем-то жертвовать, получают презрительные наименования «трусов», «обывателей» и «эгоистов».
Причины такого героического и связанного с ним жертвенного поведения первоначально лежат в мире животных. Иногда для выживания стаи, популяции или вожака нужно пожертвовать кем-то: или больными, или старыми, или, наоборот, наиболее активными и воинственными особями. Животное в этой ситуации не рассматривается как личность со своими интересами — это лишь часть общего и в случае необходимости уничтожается или само жертвует собой.
Мы давно уже стали людьми и живём в таких условиях, когда нет реальной необходимости жертвовать собой или кем-то для того, чтобы наше общество выживало, но ранее найденный механизм продолжает работать. Я заметил, что в наибольшей степени ориентация на героическое и жертвенной поведение свойственно примитивным странам и слоям общества, примитивным (опирающимся на животные основы) идеологиям и наиболее примитивным религиозным взглядам. Чем примитивнее — тем это сильнее и нагляднее. И, наоборот, необходимость и привлекательность героического поведения и совершения подвигов минимальна у наиболее развитых стран и слоёв общества, идеологий и религиозно — духовных системах. К этому там уже относятся безразлично или даже негативно. К первым, например, относятся: страны средневековой Европы или современные бедные исламские, африканские государства, мало образованная часть населения, фашистские, коммунистические или националистические идеологии, а также религиозные явления вроде средневекового христианства или современного исламского фундаментализма. Ко вторым — современные страны Западной Европы, либеральные интеллигенты, пацифизм, либертианство или гуманизм, а также современный католицизм или восточный буддизм. То есть, чем богаче и развитее общество и люди в нём, тем менее ценными и популярными становятся героизм, жертвенность (более сожаление о жертвах), подвиги и нужда в них. Чем беднее и примитивнее — тем важность этого возрастает, и возникает периодическая нужда в героях, которых нужно побольше рожать — физически и идейно. И вместо осознания бесчеловечности такого подхода создаются новые мифы, и героями объявляются те, кто часто просто попал между молотом и наковальней, не сумев себя спасти, чтобы их пример вдохновлял на подвиги других.
Героические идеи в таких обществах привлекательны, так как повторяются из поколения в поколения, внушаются через идеологию и искусство, и этому особо подвержены люди молодые и внушаемые. Помню себя в молодости: я нередко представлял себя, вдохновлённый книгой или фильмом, совершающим подвиги. Да и сейчас, постарше, меня волнуют революционные мотивы, и во мне жив дух ниспровергателя. Но уже с молодости у меня был сильный инстинкт самосохранения и, главное, я рано понял, что в жизни главное — удовольствие от жизни, а потому ничто не стоит того, чтобы жизнью, здоровьем и удовольствиями своими ради этого жертвовать. Поэтому энергию революционера я направил в творчество, свою работу, полезную общественную деятельность и путешествия. Что я и желаю всем, у кого «чешутся руки», кого «труба зовёт» или обуревает «справедливый гнев».
Если в стране и обществе снова и снова рассказывают о подвигах прошлого и воспевают героев — это дурной знак. Значит, готовят новый человеческий материал для заклания, новых героев и добровольные жертвы для решения неких идеологических или личных властных задач. И нам стоит быть внимательными, не увлекаться этим и самим не играть в эти опасные игры. Так если на вас идёт компания агрессивных людей, то не нужно геройствовать и красоваться — может стоить пробитой головы. Лучше быстрее бежать, кричать: «На помощь», а потом радоваться, что, жив и здоров. Если вас кто-то призывает чем-то жертвовать ради чего-то, облекая это в красивую упаковку морали, патриотизма, интересов страны и прочего, то лучше держаться от этого подальше — может стоить ещё дороже — и, наплевав на то «красиво это» или «не красиво», заниматься своей жизнью и тем, что нравится лично вам.
В пьесе Брехта «Жизнь Галилея» ученик, узнав, что Галилей отрёкся от своего учения и тем спас себе жизнь, по-юношески заявляет: «Несчастна та страна, у которой нет героев!». На что учитель отвечает: «Несчастна та страна, которая нуждается в героях».
Опасность героизма в том, что это явление считается не болезнью личности и общества, а признаком здоровья, и даже идеалом. А мы знаем, что самыми опасными болезнями для человека являются те, что не считаются болезнями, и потому не лечатся
В следующей части поговорим о чувстве правоты. Это чувство часто питает героев и дураков, ему подвластны порой, вроде, даже разумные люди. Чувство правоты и её отстаивание — ещё один способ получения удовольствия из страданий. И тоже нередко становится болезнью, разрушающей нашу жизни и отношения. А пока ознакомьтесь с предыдущими частями моего эссе «Удовольствие как смысл жизни»:
Так как для меня и, надеюсь, для вас главными ценностями являются жизнь и удовольствия — то есть жить с удовольствием (смотрите предыдущие эссе) — то всё, что способствует такой жизни, является здоровым и полезным, а что мешает — больным и вредным.
Поэтому героизм и героическое поведение, если оно сопряжено с риском для жизни и здоровья, а также с жертвами или мучениями — явление явно больное и вредное.
Когда люди стремятся к героизму и подвигам — это сигнал того, что с ними или в их среде не всё благополучно. Это, чаще всего, означает, что они не могут получать сильные удовольствия и радости от той жизни, что есть, и им не хватает ярких и острых ощущений. А потребность есть, особенно, у молодых и энергичных, а также у тех, кому стало скучно. И как её удовлетворить? Они начинают искать трудности, чтобы мучаясь, страдая, преодолевая препятствия, получить как награду удовольствие самоутверждения и победы. Для этого он идут покорять снежные вершины, прыгают с резинкой вниз головой, едут добровольцами на войну, лезут в драку и совершают другие, иногда сильно рискованные и самоубийственные поступки. Если реальной опасности здоровью и жизни это не несёт, то это можно рассматривать как способ развлечения. Но очень часто героизм подразумевает именно жертвование собой — и это наиболее опасно.
Кому нужны герои, жертвующие собой? Тем, кто, как правило не герои, но им нужен человеческий материал для достижения их целей — государственных, национальных, идеологических или личных. Для этого теми, кто добирается до власти или средств пропаганды, создаются культы героических предков, далёкого и недавнего героического прошлого, воспевания подвигов, воспитания молодёжи и всего населения в героическом духе. Внушается идея того, что есть что-то важнее человеческой жизни и удовольствия жить. И ради этого большего превозносится благородство и красота жертвования собой. Жертвовать можно не только жизнью, но и помельче — личным интересами и благополучием, и, конечно, своими удовольствиями. В этой шкале ценности те, кто не хотят быть героями и чем-то жертвовать, получают презрительные наименования «трусов», «обывателей» и «эгоистов».
Причины такого героического и связанного с ним жертвенного поведения первоначально лежат в мире животных. Иногда для выживания стаи, популяции или вожака нужно пожертвовать кем-то: или больными, или старыми, или, наоборот, наиболее активными и воинственными особями. Животное в этой ситуации не рассматривается как личность со своими интересами — это лишь часть общего и в случае необходимости уничтожается или само жертвует собой.
Мы давно уже стали людьми и живём в таких условиях, когда нет реальной необходимости жертвовать собой или кем-то для того, чтобы наше общество выживало, но ранее найденный механизм продолжает работать. Я заметил, что в наибольшей степени ориентация на героическое и жертвенной поведение свойственно примитивным странам и слоям общества, примитивным (опирающимся на животные основы) идеологиям и наиболее примитивным религиозным взглядам. Чем примитивнее — тем это сильнее и нагляднее. И, наоборот, необходимость и привлекательность героического поведения и совершения подвигов минимальна у наиболее развитых стран и слоёв общества, идеологий и религиозно — духовных системах. К этому там уже относятся безразлично или даже негативно. К первым, например, относятся: страны средневековой Европы или современные бедные исламские, африканские государства, мало образованная часть населения, фашистские, коммунистические или националистические идеологии, а также религиозные явления вроде средневекового христианства или современного исламского фундаментализма. Ко вторым — современные страны Западной Европы, либеральные интеллигенты, пацифизм, либертианство или гуманизм, а также современный католицизм или восточный буддизм. То есть, чем богаче и развитее общество и люди в нём, тем менее ценными и популярными становятся героизм, жертвенность (более сожаление о жертвах), подвиги и нужда в них. Чем беднее и примитивнее — тем важность этого возрастает, и возникает периодическая нужда в героях, которых нужно побольше рожать — физически и идейно. И вместо осознания бесчеловечности такого подхода создаются новые мифы, и героями объявляются те, кто часто просто попал между молотом и наковальней, не сумев себя спасти, чтобы их пример вдохновлял на подвиги других.
Героические идеи в таких обществах привлекательны, так как повторяются из поколения в поколения, внушаются через идеологию и искусство, и этому особо подвержены люди молодые и внушаемые. Помню себя в молодости: я нередко представлял себя, вдохновлённый книгой или фильмом, совершающим подвиги. Да и сейчас, постарше, меня волнуют революционные мотивы, и во мне жив дух ниспровергателя. Но уже с молодости у меня был сильный инстинкт самосохранения и, главное, я рано понял, что в жизни главное — удовольствие от жизни, а потому ничто не стоит того, чтобы жизнью, здоровьем и удовольствиями своими ради этого жертвовать. Поэтому энергию революционера я направил в творчество, свою работу, полезную общественную деятельность и путешествия. Что я и желаю всем, у кого «чешутся руки», кого «труба зовёт» или обуревает «справедливый гнев».
Если в стране и обществе снова и снова рассказывают о подвигах прошлого и воспевают героев — это дурной знак. Значит, готовят новый человеческий материал для заклания, новых героев и добровольные жертвы для решения неких идеологических или личных властных задач. И нам стоит быть внимательными, не увлекаться этим и самим не играть в эти опасные игры. Так если на вас идёт компания агрессивных людей, то не нужно геройствовать и красоваться — может стоить пробитой головы. Лучше быстрее бежать, кричать: «На помощь», а потом радоваться, что, жив и здоров. Если вас кто-то призывает чем-то жертвовать ради чего-то, облекая это в красивую упаковку морали, патриотизма, интересов страны и прочего, то лучше держаться от этого подальше — может стоить ещё дороже — и, наплевав на то «красиво это» или «не красиво», заниматься своей жизнью и тем, что нравится лично вам.
В пьесе Брехта «Жизнь Галилея» ученик, узнав, что Галилей отрёкся от своего учения и тем спас себе жизнь, по-юношески заявляет: «Несчастна та страна, у которой нет героев!». На что учитель отвечает: «Несчастна та страна, которая нуждается в героях».
Опасность героизма в том, что это явление считается не болезнью личности и общества, а признаком здоровья, и даже идеалом. А мы знаем, что самыми опасными болезнями для человека являются те, что не считаются болезнями, и потому не лечатся
В следующей части поговорим о чувстве правоты. Это чувство часто питает героев и дураков, ему подвластны порой, вроде, даже разумные люди. Чувство правоты и её отстаивание — ещё один способ получения удовольствия из страданий. И тоже нередко становится болезнью, разрушающей нашу жизни и отношения. А пока ознакомьтесь с предыдущими частями моего эссе «Удовольствие как смысл жизни»: