огда я смотрю спектакли Бутусова, то мне везёт через раз. То потрясение, то разочарование, то попадание, то мимо. На это раз — «Барабаны в ночи» в Пушкинском — повезло, попало! В финале танцевал и кричал «браво».
По бутусовской традиции первый акт разворачивается шумно и трудно, не всегда склеивается, но постепенное начинает дышать, образы и смыслы соединяются. А второй акт — роскошное разнообразие настроений, образов и накрывающих смыслов, без предыдущего напряжения и давления.
Любимые актёры Бутусова Трибунцев, Урсуляк, а также Матросов и Воронкова — на высоте, разнообразны и непредсказуемы. Музыка, пластика и сценические эффекты — это сильная сторона постановок режиссёра, и здесь они сильны, создают дополнительную глубину и смыслы, особенно, финал с живыми барабанами. Спектакль, начинающийся как пародия на шоу «Фридрихштадтпаласа», вдруг превращается в бытовую комедийную драму, потом пригвождает к стулу документальными кадрами послевоенного Берлина и строительства берлинской стены, то поднимается на высоту страстности и любовной романтики, то падает в издёвку африканской темы и джаза, трансформируется в ГДРовский соцреализм и неожиданно — мороз по коже на словах «прошло четыре года» (про нас!), когда герой отказывается от всякой революции, занимается бытом и садится в кругу семьи перед телевизором… Эта мастерская эклектика театра Бутусова — столь сложная в совпадении эффектов и порождающая новые значения — держала в напряжении, порождала радостное удивление и выстрелила, не смотря на схематичность текста, устарелость брехтовской пьесы и, казалось бы, неактуальность темы.
Ещё раз убедился, что спектакли Бутусова лучше смотреть в Москве. Все три его питерские спектакли, что я видел, не склеивались, актёры там явно слабее, оставалось разочарование. В Москве же он создаёт разные по уровню постановки, но среди них есть явные шедевры — «Бег» в Вахтанговском и «Чайка» в «Сатириконе», а также такие интересные работы по Брехту в Пушкинском — «Добрый человек» и сейчас «Барабаны в ночи»