О наготе. Часть первая.
Нагота чаще всего ассоциируется у людей с сексом. А потому вокруг нее, как и вокруг самого секса, столько желаний и запретов, стремлений и ограничений, интереса и страхов, удовольствий и разочарований…

Что более сексуально — нагота или полунагота?

Нередко слышу: «Сексуальна не нагота, а скрытое под одеждой тело». Это представление, созданное в обществе, где сексуальность развивалась под запретом и была скрываема. А потому редкие и ограниченные возможности увидеть ее (чаще как частичную наготу) и стали первым, наиболее ярким материалом для сексуальных фантазий. И если такой способ возбуждения закрепился в сознании, то, действительно, тело, сокрытое под одеждой, становится главным источником для сексуального воображения. Как вы понимаете, это происходит не от хорошей жизни. Полная нагота становится слишком откровенной и сильной для сознания, привыкшего довольствоваться малым. То есть ее слишком много. Поэтому ее надо прикрывать купальниками, бельем, материей, темнотой… Так ее легче принять, чтобы вместить в себя. При этом тогда же легче разыгрываются фантазии и возникает сексуальное желание.

Нередко заявляют, что долгое пребывание обнаженными рядом друг с другом притупляет у любовников сексуальное влечение, не выдерживает проверки опытом. Но я, и мои друзья заметили: чем больше находишься без одежды, тем чаще возникает желание заниматься сексом, и если партнерша (партнер) тоже обнажены, то возбуждение и переход к самому сексу происходят быстрее и легче.
Для людей, которые приобщаются к наготе, и для которых она становится частью их жизни, обнаженное тело, — это самое сексуальное, что только может быть доступно глазу и воображению. И если нагота соединяется с мыслями о ее сексуальных проявлениях — это и есть самый сильный источник зрительного возбуждения. То есть здоровое развитие человека ведет к тому, что ограниченность полунаготы сменяется богатством наготы. И именно обнаженный человек становится центром сексуального творчества.

Игра в запретные зоны
У большинства людей особое отношение к тем частям, которые принято ассоциировать с занятием сексом (хотя они используются и для других целей, а руки, например, или губы участвуют в этом не меньше) или с удалением продуктов распада из нашего организма (почему секс и ассоциируется нередко с «грязью»). То же можно заметить и при упоминании этих частей в нашей речи.
Даже откровенно смотреть на эти части тела считается иногда «неприличным» или воспринимается как вызов или посягательство. Кстати, в глаза тоже многие люди смотреть без напряжения не могут. Относить ли их к интимным частям?
Есть народы, у которых нельзя показывать пупок (все остальное — можно) или, например, лицо (женщинам)… И мы играем в игры под названием «прикрой три точки» (половые органы и соски у женщин) или «прикрой одну точку» (она побольше у мужчин). Современные купальники или плавки довели эту игру до очевидности и комизма.

Нагота как товар
Если какие-то части нашего тела исключаются из общей жизни тела, скрываются, то отношение к ним не может быть естественным, здоровым и свободным. Возникает двойственность: от ощущения «святости» до ощущения «неполноценности» и «грязи». А разрешение смотреть или касаться этих частей можно превратить в способ торговли — чаще на уровне чувств: «Я разденусь только перед любимым человеком!» — то есть «Я это позволю увидеть только тому, кто мне заплатит за это своими чувствами (любовью, преданностью, эксклюзивностью чувств)». Кто-то продает это право и за деньги. То есть «запретные» части тела становятся товаром.
Это часто происходит у тех, кто и к сексу относится как к товару, за который что-то можно получить: чувства, преданность, мужа, внимание, подарки, помощь, материальную поддержку. Мало кто в этом признается, но, когда послушаешь разговоры типа «а ты мне что за это?», понимаешь, что такая психология очень распространена. Поэтому, когда женщина невинно заявляет, что раздеться она может (обнажить определенные части тела, так как остальные можно и так видеть) только для любимого человека (подразумевается, что и он ее любит), то она, не подозревая о том, признается, что любовь к ней является товаром, на который она меняет свой товар — вид некоторых частей своего тела.
В отношениях, когда обмен является их основой, это вполне естественное продолжение всех форм развития, и, кстати, с этой стороны вполне оправданное. Но, понимая это, стоит ли к этому относиться излишне серьезно? Это игра, условность, которую я могу на время принять лишь для того, чтобы поиграть с теми, для кого эта игра — всерьез.

Когда я вижу на пляжах краснеющих и бледнеющих людей, которые путаются в трусах (ведь их надо снять или одеть незаметно для окружающих — целое искусство!), ухитряются замотаться простынями или полотенцами и при этом как-то еще манипулировать руками под ними, которые ищут кабинки для переодевания или отправляются в путешествие в дальние кусты и вздрагивают от шума приближения любого человека («не дай бог что-то увидит!»), мне становится смешно и жалко этих людей, которые так мучительно — серьезно относятся к мало полезным играм, придуманным до них.
Я видел таких людей даже на нудистских пляжах! Среди обнаженных людей они все равно чувствовали дискомфорт при мысли о том, что кто-то может увидеть какую-то их «запретную» часть. Выходя из воды или играя в волейбол, они то и дело поправляли плавки или купальник, чтобы «не дай бог что-то не выглянуло».
Оправданий для своих страхов и действий находится множество. Убеждать в надуманности этих «аргументаций» (солнечная радиация, гигиена, неудобства, неэстетичность, возможная потеря сексуального интереса, вред для здоровья) сейчас не буду — сэкономлю ваше и свое время. Я не раз говорил об этом в своих статьях о нудизме. Важно другое: многим людям трудно, а иногда и невозможно быть обнаженными даже в благоприятных для этого условиях. То есть они не могут быть обнаженными просто так, легко, естественно. Им для того, чтобы кто-то мог увидеть их гениталии или груди, нужны «особые» условия и оправдания: интимная обстановка, любимый человек, никто не видит, полутемнота, «меня раздели», «я в хорошей форме» и так далее. Просто, они в этом — не свободны. И эту несвободу оправдывают.

Я думаю, что среди тех, кто сейчас читает эти строки, есть как те, для кого это уже не актуально, так и те, кому действительно сложно представить себя обнаженными среди чужих людей. Как преодолеть это стеснение и страх перед наготой? И нужно ли это?

Об этом — во второй части моего эссе о наготе…