Мимикрирующая нетерпимость порождает оскорбленность.
Движение против сексуальных домогательств (#MeeToo) — это часть современной культуры оскорбленности. И в этом оно комично. Оскорбляются все, кому не лень и кто может с этого что-то получить: верующие, патриоты, анти-фашисты, либералы, граждане, правоохранительные органы, геи, гетеросексуалы, феминистки, черные, цветные, меньшинства, большинства, соседи по подъезду, жены и дети…

Как написал Салман Рушди, уже пострадавший от этого: «Оскорбленность — это новая культура, и я убежден, что ее возникновение и развитие характеризуют наше время».

Я ранее писал, что запуская подобные компании, мы создаём питательную среду для того, чтобы под маркой оскорбленности свести счёты с кем угодно. Жертвой запущенного процесса могут стать и его авторы.
Так зачинательница движения против сексуальных домогательств, жертвами которого уже стали десятки творческих людей, Азия Ардженто сама оказалось обвиненной в подобном со стороны такого же «обиженного» и «соблазненного» юноши, действующего теми же методами, что и ранее она сама.

Комичность ситуации отражает абсурдность и самого движения, и культуры обиженности в целом.
Есть насилие. Это когда с человеком физически делают то, чему он не может противостоять: бьют палкой по голове, хватают и бросают в тюрьму, обездвиживают, сильно бьют по лицу… А есть другие действия: сказали, прошли рядом, написАли, разделись, подумали — на которые человек имеет возможность реагировать или нет, смотреть или нет, слушать или нет… Какое же здесь насилие?

Дотронулись до моего тела, в любом месте. — И что? Я же могу отодвинуться, убрать руку, сказать, что не хочу.
Кто-то разделся или начал трогать сам себя. — Так это же его тело! Я могу отвернуться, уйти, или же смотреть на это.
Мне сказали, что меня хотят. — Я могу сказать: «я не хочу», «подумаю» или «спасибо, мне приятно». Это все — мой выбор. Где здесь насилие? Только если изнасиловал сам себя для чего-то в своем воображении.

Точно также и с другими вариантами оскорбленности и обиженности. Меня нельзя оскорбить, если я сам не оскорблюсь. Нельзя обидеть — если сам не обижу-сь. А обижаюсь или оскорблюсь я для чего-то. Вот с целями и нужно разбираться.
Решили актрисы пооскорбляться на известного продюсера. — Зачем?
Решили наши журналистки пообижаться на известного сенатора. — Зачем?
Решили их поддержать? — Зачем?
Что на этом зарабатывают, какие личные проблемы за чужой счёт решают, что хотят получить? Честные ответы на эти вопросы излечивают эту болезнь «оскорбленности».

Только честно отвечать на эти вопросы и находить иные конструктивные варианты решения своих личных проблем не все хотят. Им кажется, что легче это сделать за счёт других, прикинувшись оскорбленными, обиженными и подвергшимися домогательствам в любом виде. Вот они и запускают подобные компании, которые их же потом и пожирают.

А нам с вами в этом участвовать не нужно. Мы сами выбираем, на что реагировать и как, с кем и как жить, спать и общаться. Оскоблять-ся или нет.