Кроме темы войны, которая не отпускает и касается каждого из нас, хочется еще о чем-то другом.
"Герой" иранского режиссёра Фархади.
Автор гениальных "Развода" и "Коммивояжёра", созданных на родной почве, немного потерялся на французской и испанский, и снова вернулся домой. И потому снова кино задышало жизнью, проникло внутрь, родило сопереживание.
У меня, русского, оказалось так много родственного с иранцем. Человека - с человеком. В наше время расчеловечивания...
У Фархади в кино и жизни нет плохих людей. Каждого можно понять, и на место его можно стать. Но из наших несовпадений и непониманий рождается нарастающее напряжение выбора, страданий и сопереживания. Как важно это сейчас увидеть и понять не только в кино...
Перевёртыши понятий "героя" и человека в этой роли. Качели взлёта и позора, маленькие ошибки, из которых рождается накатывающая волна трагедии. И снова вижу перекличку с нами: из чего и как лепят нынешних "героев".
Финальное возвращение в тюремную темноту - с открытой дверью в, казалось простую, а такую неоднозначную и сложную жизнь. И снова возникает понятный символ...
Конечно, автор вкладывал свои смыслы и ассоциации. Но настоящее кино - это ведь встреча, рождающая ответные смыслы. Это как раз то, что надо смотреть, вспоминать, о чём думать.
И это так человечно и грустно!
Когда шел после фильма по ночной, такой прекрасной, Москве, наполненной тоской нынешней необратимой трагедии, грусть прощания в кино и жизни соединились невыносимо.
P.S.
И вспомнил сейчас, как шёл по рассветной Москве, по центру пустого Садового кольца, с такими же молодыми героями, как и я, в конце 80-х после ночного фестивального показа "Невыносимой лёгкости бытия" навстречу новому времени очищения и надежд...
И в тот момент мы ещё не знали о грусти и прощании, о несбывшихся и ушедших героях, а потому тот момент жизни был так наивен и обманчив, а потому невыносимо прекрасен...
"Герой" иранского режиссёра Фархади.
Автор гениальных "Развода" и "Коммивояжёра", созданных на родной почве, немного потерялся на французской и испанский, и снова вернулся домой. И потому снова кино задышало жизнью, проникло внутрь, родило сопереживание.
У меня, русского, оказалось так много родственного с иранцем. Человека - с человеком. В наше время расчеловечивания...
У Фархади в кино и жизни нет плохих людей. Каждого можно понять, и на место его можно стать. Но из наших несовпадений и непониманий рождается нарастающее напряжение выбора, страданий и сопереживания. Как важно это сейчас увидеть и понять не только в кино...
Перевёртыши понятий "героя" и человека в этой роли. Качели взлёта и позора, маленькие ошибки, из которых рождается накатывающая волна трагедии. И снова вижу перекличку с нами: из чего и как лепят нынешних "героев".
Финальное возвращение в тюремную темноту - с открытой дверью в, казалось простую, а такую неоднозначную и сложную жизнь. И снова возникает понятный символ...
Конечно, автор вкладывал свои смыслы и ассоциации. Но настоящее кино - это ведь встреча, рождающая ответные смыслы. Это как раз то, что надо смотреть, вспоминать, о чём думать.
И это так человечно и грустно!
Когда шел после фильма по ночной, такой прекрасной, Москве, наполненной тоской нынешней необратимой трагедии, грусть прощания в кино и жизни соединились невыносимо.
P.S.
И вспомнил сейчас, как шёл по рассветной Москве, по центру пустого Садового кольца, с такими же молодыми героями, как и я, в конце 80-х после ночного фестивального показа "Невыносимой лёгкости бытия" навстречу новому времени очищения и надежд...
И в тот момент мы ещё не знали о грусти и прощании, о несбывшихся и ушедших героях, а потому тот момент жизни был так наивен и обманчив, а потому невыносимо прекрасен...