Путешествия и беседы трёх мудрых старичков - мушкетёров: Клеймана, Норштейна и Уминского - с Солодниковым рождают во мне множество встречных мыслей и чувств.
Эти путешествия и беседы так важны! На сей раз - в Венеции.
Среди услышанного, увиденного и откликнувшегося:
"Золото огрубляет все.
Делает пустым"
Действительно, на иконах с золотыми окладами я не вижу лиц Богоматери и святых. Они как бы исчезают.
То же - при посещении богатых храмов, где много золота. Буть то кипрский монастырь Киккос или Успенский собор Смоленска.
Золото убивает все, оставляя только себя.
Открытие Веронезе.
Как и для Уминского с Клейманом Веронезе не был моим любимым художником, как и в целом живопись Венеции того времени, включая Тинторетто. Что-то большое добротное и среднее, не волнующее меня.
И вдруг, как и для героев путешествия, открылся этот фрагмент откровения Христа ученику в окружении безразличного и занятого своими делами мира. И отвернувшаяся от них фигура слуги в золотом одеянии в центральной части над Христом...
Как такой средний как красивые обои художник смог увидеть и создать такое?
Себе сказал: будь внимательнее...
У могилы Бродского, который, кстати был крещён в католицизме и отпет в католическом храме. Хотя и говорил: "Я ещё тот христианин...", а писал пронзительные стихи о Рождестве.
Напомню строку из его "Рожественского романса":
"Плывет в тоске необъяснимой..."
(В следующем посте опубликую моё прочтение "Рождественского романса")
Уминский:
" Христианство - это необъяснимая тоска"
И в завершение - так важно и так точно.
На вопрос Норштейна об искусстве.
Уминский:
"У искусства нет цели.
Искусство, не имеющее цели, делает человека свободным"
P.S. Надеюсь, смотря и слушая внимательно, вы откроете иные и свои смыслы:
Эти путешествия и беседы так важны! На сей раз - в Венеции.
Среди услышанного, увиденного и откликнувшегося:
"Золото огрубляет все.
Делает пустым"
Действительно, на иконах с золотыми окладами я не вижу лиц Богоматери и святых. Они как бы исчезают.
То же - при посещении богатых храмов, где много золота. Буть то кипрский монастырь Киккос или Успенский собор Смоленска.
Золото убивает все, оставляя только себя.
Открытие Веронезе.
Как и для Уминского с Клейманом Веронезе не был моим любимым художником, как и в целом живопись Венеции того времени, включая Тинторетто. Что-то большое добротное и среднее, не волнующее меня.
И вдруг, как и для героев путешествия, открылся этот фрагмент откровения Христа ученику в окружении безразличного и занятого своими делами мира. И отвернувшаяся от них фигура слуги в золотом одеянии в центральной части над Христом...
Как такой средний как красивые обои художник смог увидеть и создать такое?
Себе сказал: будь внимательнее...
У могилы Бродского, который, кстати был крещён в католицизме и отпет в католическом храме. Хотя и говорил: "Я ещё тот христианин...", а писал пронзительные стихи о Рождестве.
Напомню строку из его "Рожественского романса":
"Плывет в тоске необъяснимой..."
(В следующем посте опубликую моё прочтение "Рождественского романса")
Уминский:
" Христианство - это необъяснимая тоска"
И в завершение - так важно и так точно.
На вопрос Норштейна об искусстве.
Уминский:
"У искусства нет цели.
Искусство, не имеющее цели, делает человека свободным"
P.S. Надеюсь, смотря и слушая внимательно, вы откроете иные и свои смыслы: