Квартиры - музеи Михаила Булгакова есть в Киеве и Москве.
Не случайно: в Киеве он родился и провёл своё детство, пережил время мировой и гражданской войн, стал врачом и начинал здесь свою практику. Здесь дом его семьи и родителей. В Киеве действие его романа "Белая гвардия" и пьесы "Дни Турбиных".
В Москве - стал известным, а затем и опальным литератором, жид в разных квартира, женился и разводился, написал самые известные свои произведения, действие которых происходили в Москве. В этом городе он и ушёл из жизни.
При нём Киев и Москве были городами одной неразделённой страны, вернее сменяющих друг друга единых стран, и одной общей культуры...
И потому для меня, родившегося в Украине и живущего в России, для которого обе страны - часть жизни и единого культурного пространства, которое последние годы упорно раскалывают и уничтожают, и которое я, как могу, пытаюсь сберечь, посещение музеев Булкакова в обоих городах оказалось символическим.
Не случайно: в Киеве он родился и провёл своё детство, пережил время мировой и гражданской войн, стал врачом и начинал здесь свою практику. Здесь дом его семьи и родителей. В Киеве действие его романа "Белая гвардия" и пьесы "Дни Турбиных".
В Москве - стал известным, а затем и опальным литератором, жид в разных квартира, женился и разводился, написал самые известные свои произведения, действие которых происходили в Москве. В этом городе он и ушёл из жизни.
При нём Киев и Москве были городами одной неразделённой страны, вернее сменяющих друг друга единых стран, и одной общей культуры...
И потому для меня, родившегося в Украине и живущего в России, для которого обе страны - часть жизни и единого культурного пространства, которое последние годы упорно раскалывают и уничтожают, и которое я, как могу, пытаюсь сберечь, посещение музеев Булкакова в обоих городах оказалось символическим.
Итак, Киев, Андреевский спуск. Еще перед нынешней войной...
В доме-музее на Андреевском спуске Киева оказался в мире воспоминаний и воображения - жизни реальной семьи Булгаковых и литературной - Турбиных.
Белый мохнатый свет за окном... Специально созданный эффект творческими создателями музея. И летним, ещё мирным, днём 1922-го я оказался в зимней военной ночи 1918-го...
То, что осталось от хозяев - натурального цвета, то, что восстановлено и стало частью романа - белого.
Чёрный и его отражение белый рояль в гостиной, стулья, шкафы, комоды, аксессуары, стол и предметы интерьера...
Белый мохнатый свет за окном... Специально созданный эффект творческими создателями музея. И летним, ещё мирным, днём 1922-го я оказался в зимней военной ночи 1918-го...
То, что осталось от хозяев - натурального цвета, то, что восстановлено и стало частью романа - белого.
Чёрный и его отражение белый рояль в гостиной, стулья, шкафы, комоды, аксессуары, стол и предметы интерьера...
Белый кабинет докторов - Михаила Булгакова и Алексея Турбина.
Комнаты Михаила Булгакова и членов его семьи - они же и комнаты Алексея, Елены и Николеньки Турбиных...
Сохранившаяся иконка Булгаковых, под которой литературная Елена молилась за умирающего Алексея Турбина.
Фотографии Михаила, его сестёр, брата, семьи, его первой жены Таси - в белых рамках... Окошко, за которым литературный Николенька прятал оружие...
Девичья надпись: "Мне грустно от того, что я тебя люблю" среди фотографий сестер в белом на белом комоде.
Всё белее и белее...
Как исчезающий чистый снег...
Белые кремовые шторы. Белая печь. Белый пасхальный стол. Последней Пасхи перед войной и разрушением этого мира....
Как исчезающий чистый снег...
Белые кремовые шторы. Белая печь. Белый пасхальный стол. Последней Пасхи перед войной и разрушением этого мира....
И комната Булгаковых за стеклом, где лежал в романе умирающий Алексей: качается стол, просвечивается красным постель, сверху смотрят звезды и падает снег - и куда мы можем заглянуть только в темноте, сквозь зеркало...
Из шкафа спальни Елены Турбиной и сестер Булгаковых - вход с номером 50 в московскую "нехорошую квартиры", куда я попаду позже. Но иным путём. И о которой ещё расскажу...
Между Киевом и Москвой уже нет прямых путей, границы и ограничения, миры не соединяются, а разделяются...
А скоро и совсем закроется, омываясь кровью, страхом и местью...
Между Киевом и Москвой уже нет прямых путей, границы и ограничения, миры не соединяются, а разделяются...
А скоро и совсем закроется, омываясь кровью, страхом и местью...
Герои и их отражения,
вещи и их белые образы,
Булгаковы и Турбины,
исчезнувший Киев межвремения и наша культурная память
здесь ещё живут вместе.
И я - меж этими мирами. Между эпохами...
вещи и их белые образы,
Булгаковы и Турбины,
исчезнувший Киев межвремения и наша культурная память
здесь ещё живут вместе.
И я - меж этими мирами. Между эпохами...
Через пол-года грянула новая война. Имя которой ещё дадут...
И я оказался в московском музее Булгакова уже в новом времени
И я оказался в московском музее Булгакова уже в новом времени