Новая программа ДДТ «История звука» — история страны с конца 80-х через песни талантливого, честного и неравнодушного человека. Надежды, открытия, любовь, боль, разочарования и снова надежды, любовь, жизнь и смерть, весна, осень и снова весна… Так как я взрослел и переживал то, что было с нами, вместе с ДДТ и Шевчуком, то многое услышанное вновь откликается и волнует. А некоторые слова, слышанные ранее, открыли, через годы, новые смыслы.

Пытаясь попасть на концерт, уже с билетом, я наблюдал, как бессмысленная и бездарная организация охраны, создания очередей, перекрытия входов в Олимпийский комплекс рождает у празднично настроенных мирных людей, пришедших на концерт, ненависть к системе и желание её крушить. И я понял, что революции могут начаться в любой момент, когда бессмысленность и бесчеловечность действий представляющих власть, может в какой-то неосознанный момент просто переполнить уровень терпения тех, кто даже не собирался взрываться, и вдруг это выйдет из берегов и рванёт… И я почувствовал это в себе и в окружающем воздухе. И ведь где-то рядом уже рвануло, и может вновь…

И входя, опоздав, как и сотни людей, в зал, я слышу «Предчувствие гражданской войны»:

«Когда облака ниже колен,

Когда на зубах куски языка,

Когда национальность голосует за кровь…

Предчувствие гражданской войны».

Шевчук быстро согрел и вовлёк в своё мелодичное человечное и доброе поле. И вот на стенах возникают портреты умерших за последние 35 лет музыкантов (время существования питерского рок-клуба, совпавшее с временем моей взрослой жизни):

«Мы стояли на прошлом, мы ждали начала,
Прижимаясь к стене, где исчезли они,
Где еще одну жизнь одна смерть обвенчала

Парой вспышек огня да в эти смутные дни.

Что нам ветер да на это ответит,
Несущийся мимо да сломавший крыло.
И упав между нами, так недолго любимых,
Разбил он объятья как простое стекло»

И вдруг удар — «Правда на правду» — с кадрами Москву 91-го и 93-го, мая 2012-го, и я понимаю, что это и про недавний Киев, и нынешний Донбасс:

«Провинция зевала грустно нервно в телевизоры,
А кто-то просто шел домой и ел яичницу.
Дышали трупы тихо, мерно под скальпелем провизора,
А кто-то в зеркале вертел уже своею личностью.
Страну рвало, она согнувшись пополам, искала помощи,
А помощь танком по лоткам давила овощи…

И справедливость думала занять чью-либо сторону,
Потом решила, как всегда, пусть будет смерти поровну.
Да, погибали эти окна, эти крыши первыми,
Все пули были здесь равны, все мысли верными…

А будущее, что только родилось беззвучно плакало,
А время тикало себе, а сердце такало…»

Неожиданно и пронзительно, слушая столь знакомую тихую песню о чеченской войне середины 90-х, слышу:

«…Здесь я видел, что, может быть, будет с Москвой, Украиной, Уралом…»

 — пронзает предчувствие и предсказание за 20 лет до того, как это произошло вновь:

«Страна поет им рок-н-рольные песни,
Говорит: „Все будет нормально“,
Страна кричит им, что мы все вместе,
Да звучит это как-то банально»

Юрий Шевчук — уже народный поэт и музыкант. Зал полон, публика разная: и красивая селфи-молодёжь нынешних десятых, обнимающиеся поддатые полу-братки, похожие на тех из 90-х, экзальтированные танцующие дамы, радующиеся узнаванию песен и слов молодые и средних лет мужчины и женщины с умными лицами, пожилые интеллигенты, прошедшие весь этот путь надежд-разочарований вместе с Юрой-музыкантом.

Все они знают и поют его песни (иногда уже не слышишь сцены, а только хор зала), чувствуют себя вместе с ним, отчаянно и азартно подпевая, вероятно, каждый со своим смыслом:

«Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх!
Боже, сколько веры в руках отставных палачей!
Ты не дай им опять закатать рукава,
Ты не дай им опять закатать рукава
Суетливых ночей…
Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат — уродина,
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
Ну, а к нам — тра-ля-ля.»

 — и, чувствую, для каждого из них — это своё «тра-ля-ля», родное.

Но главное в Шевчуке для меня — это мелодичность, душевность и любовь, включающая в себя всё то, что поражало, обжигало, и чем хотелось поделиться. И эта мудрость порядочного человека. Без пафоса и серьёзности «Я».

Так новое открытие: удивительный и неожиданный, столь знакомый, «Дождь», исполненный вместе с танцором на языке глухонемых Ильёй Дураповым — аскетично и тонко.

Так легко и естественно, до слёз, то, что Юрий Шевчук так просто говорит и поёт, становится моим и родным. Снова и снова прощаясь с ним, в разных залах и городах, под зажжённые смартфоны, зажигалки и фонарики зала, надеюсь услышать это:

«И не плачь, если можешь, прости.
Жизнь — не сахар, a смерть нам — не чай…
Мне свою дорогу нести,
До свидания, друг, и прощай!»

«Это всё, что останется после меня,

Это всё, что возьму я с собой…»